И тут двери ЛИФТа закрылись, и он куда-то повёз меня вместе с моим вдохновением.
В этот вечер я имела
удовольствие принимать у себя в номере гостей.
Вернее, гостью, захватившую с собой так и не
павшую жертвой международного сотрудничества
бутылку, кажется, кагора. Мы вновь с моей дорогой
подругой пожалели об отсутствии кипятильника и
специй… Я разбавила вино, налитое на донышко
просторного стакана, водой из под крана, и мы
начали беседу. О, эти прекрасные беседы с
Подругой! Право, стоит проработать очередной
жаркий летний день для такого вот его завершения.
Вино было изумительным, именно в такой пропорции
с именно этой водой. Я налила ещё. А после у
кого-то из нас возникла идея:
- Пошли фотографироваться!
- Ага, 5 минут на супер-make-up и подбор
вечернего платья!
- Да ты что - 5 минут!
- Ладно, копуша, - покровительственно
сказала подруга, - будет чем потом одарить
твоего… как его?
- Какого именно? - спросила я, и мы,
хохоча, разошлись по номерам минут на двадцать.
Результат превзошёл все ожидания.
- Вау! - сказала я, глядя на подругу в
стиле глямур с волнами из волос а-ля "звёзда"
70-х. А про себя подумала: "Ну да, не зря меня мой
босс отчитывал так сурово за каждое опоздание! В
конце концов, и я научилась перевоплощаться в
роковую женщину из усталого менеджера всего за 20
минут…". Подруга, будто читая мои мысли,
произнесла многозначительное "двадцать
пять!". Было удивительно хорошо, и казалось,
будто бы в этот вечер все мечты должны были
сбыться, будто судьба задолжала нам, а не мы были
вечными должниками Творца судеб.
Первой моей мечтой - и, соответственно, первой
фотографией - стал лифт в стеклянной шахте,
которым мы пренебрегали каждый раз, когда с целью
поддержания спортивной формы поднимались из
ресторана на свой седьмой. Лестницы в отелях
полны необычных встреч. Они отражают жизнь
снимающих номера и работу многочисленных Томов и
Джонни, которые сменяют друг друга беспрерывно, и
все такие похожие, что я порой удивлюсь, как моя
дорогая подруга их отличает, говоря: "А вон и
Том, такой лапочка!"
- Действуем оперативно. Я буду стоять в
лифте с открытыми дверями, а ты снимешь меня вот
отсюда, - говорила я, - было бы здорово ещё и
отражение захватить в кадр…
Я хозяйски осмотрела лифт и зашла в него. Я долго
думала, какой бы я хотела предстать на этой
фотографии: загадочной, нежной, немного уставшей
или величественной? В моём вечернем платье можно
было изобразить всё… Мои раздумья прервала
подруга, которая с профессионализмом фотографа
поворачивала аппарат то горизонтально, то
вертикально, прикидывала ракурс:
- Ты долго там?
Я приняла одну позу, другую - что-то всё не то… И
вот, наконец, на меня снизошло вдохновение, и
стала именно так, как БЫЛО НУЖНО. Я радостно
воскликнула: "Давай!" И тут двери лифта
закрылись, и он куда-то повёз меня вместе с моим
вдохновением. Я лишь успела с испугом посмотреть
на подругу, но она скрылась из вида со всем
седьмым этажом.
Лифт ехал вниз, и я смеялась до слёз, согнувшись
пополам, пока не подумала, как выглядит эта
прозрачная колба с одинокой смеющейся девушкой
внутри. Мне стоило огромного труда взять себя в
руки и вспомнить о своём всё-таки величии,
навеянном весьма обязывающем платьем. Как вдруг
возникла голова, а потом свободный свитер и
джинсы нашего менеджера Ромы. Его изумлённые
глаза - куда это я, на ночь глядя, еду в ТАКОМ
виде?!?!?! - вызвали повторный приступ смеха (моего).
Я мило улыбнулась и помахала ему ручкой:
пусть, засыпая, вспомнит обо мне,
о глупостях, нелепых огорченьях,
о ненависти до самозабвенья -
за ней неосторожно прятать страсть…
Он скрылся за внушительной толщиной пролёта. На
следующем этаже меня ждало нечто, отчего
впоследствии пострадал мой сон… "Владик!…"
- беззвучно воскликнула я. Лифт проезжал этаж с
баром, к которому направлялась фигура мужчины.…
Это был Владик, одетый вопреки своему
обыкновению носить френч. На нём была
темно-голубая рубашка, и причёска изменилась. Я
увидела, как он закуривает - ну да, это Владик…
"Здесь?!" - мои и так большие глаза
увеличились значительно больше, чем Ромины при
встрече этажом выше. Действительно, лестницы в
отелях полны необычных встреч. Что уж говорить о
лифтах…
Лифт привёз меня в вестибюль - показать группе
вновь прибывших, ещё по-дорожному одетых немцев.
Нажать семёрку и оставить с открытыми ртами и их -
было бы уже жестоко. Поэтому я вышла, и, узнав
что-то в рецепции, воспользовалась лестницей. Не
успела я особо высоко подняться (всего этаж
третий), как увидела, что лифт спускается, и уже в
который раз рассмеялась, представив себе, что
сейчас предстанет моему взору поехавшая на поиск
подруга. Я шла и смеялась неприлично громко. Лифт
оказался пуст, зато на этаже пятом я услышала
такой же безудержный смех. "Это она, кто же
ещё!" - подумала я, и Эллина подумала так же,
услышав меня.
- Я знала…., что это… ты, - говорила она.
Стоит рядом оказаться смеющемуся пуще твоего
человеку, как он срабатывает подобно
катализатору. У меня уже разболелся живот, и я шла
в номер, держась за стенки - ещё бы, после того, что
мне рассказала подруга. Оказывается, своим
эффектным исчезновением я оставила её в глубокой
задумчивости, которой воспользовались парни из
расположенной на этом же этаже дискотеки. Они её
звали-звали, а она всё отказывалась, примеряя
ракурс к пустой шахте лифта. "Я не могу -
подругу жду". И так раза два, а не третий лифт
таки приехал. Но в объективе Эллина вместо меня
увидела человек пять немцев… Немцы, в свою
очередь, увидели ещё одну красавицу,
надвигавшуюся на них с фотоаппаратом.
Как только мы очутились уже в номере Эллины, я
налила себе воды, и, сделав глоток, неожиданно
отставила стакан и бросилась к двери:
- Скорее, пойдём в бар на третьем! Там
парень - точь-в-точь Владик.
Сказав это, я изумилась своей трезвости. Моё
сознание чётко, само собой сработало и выдало
резюме: очнись, какой Владик в этой стране и в
этой гостинице? Действительно, Владик заканчивал
заочный на оценщика драгоценных камней и
параллельно устроился продавцом в магазин
детских игрушек. В будущем полученная профессия
сулила ему всё: от ломбарда до таможни, а может
быть, даже престижной страховой компании. А пока
его призраком здесь мог быть всего лишь ОЧЕНЬ
похожий на него парень. Притом, что парня этого я
видела всего-навсего мельком из лифта.
Когда Эллина упомянула кого-то, кому подарить
фото, я прекрасно поняла, кого она имела в виду.
Конечно, того, о ком я говорила при встрече в
нашем "отчёте" за прожитые в e-mail-переписке
месяцы. Владик занял прочное место в моей жизни,
не как парень, но и не совсем как друг. У меня к
нему решительно странная привязанность, давать
определение которой я давно уже оставила как
бесполезное занятие. Мне часто удивлялись, а
потом смотрели на него и говорили: красивый! - и
уже с пониманием кивали головами. Может,
вследствие этого, или потому, что мне было тяжело
тогда - когда появился Владик, или из-за того, что
тогда была весна, или потому что - молодость на
дворе! - я не знаю, да и анализировать, как уже
говорила, бросила. Да и зачем вешать на отношения
всякого рода ярлычки, когда просто хорошо вдвоём,
и ты знаешь, что однажды придётся ответить что-то
вразумительное на его вопрошающий взгляд. Владик
был большой умницей и не торопил событий. И за эту
лёгкость, за то, что я была безумно молодой рядом
с ним, за то, что ожила и расцветала, я особенно
любила его, но любила его как-то по особенному. Ни
как мужчину, ни как брата, но радовалась ему, как
собака косточке, как ребёнок - своему любимому
медвежонку. А он радовался мне по-другому…
Я нерешительно, с бьющимся сердцем вошла в бар и
сразу же увидела знакомый силуэт. Мы пробрались,
будто прятались от кого-то, к столику у окна в
ночных звёздах, и тут я сказала:
- Видишь, вон там, за столиком у стены. Не
блондин, а шатен с причёской.
Подруга оглянулась и застыла:
- Который? Вон тот, в синей рубашке?
- Угу… Two coffee, please - сказала я
подошедшему Тому. Мне хотелось казаться
незаметной и маленькой, но подруга всё смотрела и
смотрела на призрак Владика. Призрак оказался
существенно старше прототипа, что, возможно,
придавало ему ещё большее очарование. Сочетание
инфантильности и зрелости в мужчинах меня всегда
поражало и будет поражать. Если, всё же, второе
преобладает. Наконец подруга повернулась и
озабоченно посмотрела на меня:
- Вот это да. Ты хоть телевизор смотришь?
- Да, я под VIVA аэробику делаю…
- Это же Анатолий Тайланов, - в глазах
Эллины я читала "Ну, ты вообще…"
Я присмотрелась к нему уже без боязни быть
замеченной и вспомнила многосерийный фильм,
который переключала каждый раз, когда натыкалась
на него дома. Мне казалось, он плохо снят, а
восторгов женской половины населения СНГ по
поводу вечно заспанного главного героя я не
разделяла.
- Кажется, что-то там с Испанией?
- "Испанская прогулка"! Он играет
Грекова.
- Спасибо за информацию, - я опешила, а
официант принёс кофе…
Благо, мы с Эллиной говорили практически только
на английском, нам удалось избежать знакомств с
соотечественниками, которые ужасно радуются
подобным встречам, особенно в барах и клубах.
- Пожалуйста, принесите ещё и белый
шоколад! - воскликнула я вдогонку официанту. И
воскликнула на русском. Впрочем, после недосыпа и
всего происходящего особенно не различаешь
языков, так что это было бы простительно, если бы
не сидящий с Тайлановым блондин. Он встал ("А он
ничего!" - прокомментировала Эллина) и
направился к нам:
- Милые девушки, вы, кажется, говорите
по-русски? А я вот начинаю забывать родной язык, -
мужчине было лет 35 на вид - столько же, сколько и
Тайланову, - а московский выговор был очень
приятен, как и улыбка. Будучи довольно крупным
мужчиной, он лишний раз подтверждал пословицу
"Хорошего человека должно быть много".
- Да - да, мы говорим по-русски, - ответила
Эллина. Тогда, как я сразу же настроена отшить
парня, она с удовольствием знакомится с новыми
интересными людьми. И часто я за это ей потом
бываю благодарна.
- Андрей Каштанов, я писатель.
Мы назвали свои имена, без должностей и рода
деятельности - хоть раз, сегодня вечером, можно
забыть, кто мы и для чего в этой сумасшедшей
командировке?! Каштанов продолжил:
- Моего друга - Толя, иди к нам! - вы,
наверняка узнали…
- Конечно, - ответила Эллина. К нам
подошёл ОН… Он был спокоен, может быть немного
уставший, но - красивый! Полный достоинства и без
диагнозов "звёздности".
- Толя, - представился он и сел рядом с
другом за наш столик.
"И жесты как у Владика!" - думала я, смотря на
Толю. Оба оказались очень милыми людьми, без
каких-либо пошлых претензий. Оба приехали на
кинофестиваль ("Вы, конечно же, знаете, что на
днях должен состояться кинофестиваль
"Платиновый кадр" или "Platinum Take" [Ну да,
так мы и слышали! Мы же пашем круглый день! Правда,
Рома что-то говорил…]). Толя - с "Испанской
прогулкой" ("хотя, вы прекрасно знаете, что
он играет в театре"), а романист Каштанов
написал сценарий к этому фильму.
- Всегда интересно познакомиться с
теми, кто остаётся за кадром. По-моему, это
загадочные личности! - отреагировала я.
- Вы путешествуете? - произнёс мягким
голосом Тайланов.
- Рабо…, - чуть не сказала Эллина.
- Мы в командировке, - ещё чего не
хватало: девушка в вечернем платье, и - меня зовут
Маша, я здесь работаю.
Мы ещё долго беседовали, пробовали воздушные
пирожные (совсем забыв, что клялись в вечной
ненависти к ним с убойным питанием здешнего
ресторана), от вина отказались, а время знай себе
летело… Мы болтали, смеялись, вспоминали
детство, Эллине пришёлся по душе Каштанов, и я всё
смотрела на Тайланова, и сама себе улыбалась,
боясь назвать его не Толей…
- Мария, Вы так загадочно на меня
смотрите, с какой-то даже ностальгией - наконец
произнёс он.
- Ностальгией по детским фильмам, -
ответила я, улыбаясь, и все рассмеялись. Я
чувствовала себя совершено естественно, мне было
легче всех потому, что другие говорили с мало
знакомыми людьми, а я обращалась к Владику.
Рефлекс сработал, и я отвязывалась всё сильнее,
забывая о завтрашнем дне. Так было до тех пор,
пока весельчак Каштанов не задал риторический
вопрос:
- Интересно, а в три клуб ещё работает?
- В три?! Уже три часа?! - испугано
переглянулись мы с Эллиной.
- Ничего, Рома с Аней наверняка ушли из
клуба последними, - старались мы успокоить друг
друга. Особенно волновалась я. Вечные перепалки с
Ромой по поводу моих опозданий стали противной
довольно таки традицией. А тут ещё безжалостное
время, за три оставшихся часа мне всё равно не
выспаться. Да и какие три, когда мне ещё надо
добраться до номера, принять душ и… - о, нет! -
подготовиться к отчёту!!! Тому самому, о котором я
совершенно забыла. Я обречёно вздохнула,
произнесла "нам пора", мы встали вчетвером и
пошли на седьмой этаж, где, простившись со своими
героями, отправились в опасное путешествие по
миру снов.
Органзовое постельное бельё и пуховое одеяло
казались воздушными облаками, и я тонула в них,
держась за папку с материалами, как за
спасательный круг. Было четыре ночи. Я делала
какие-то заметки на завтра. Только что я
повторяла свою речь в душе, которая упрямо
застревала на представлении меня и моей
организации.
На утро мы с подругой позавтракали молниеносно -
так, как никогда. Я поднялась в номер подкрасить
губы и, уже схватив свою папку, пристально
осмотрев свой костюм, вдруг почувствовала, как
невыносимо устала, вдруг захотелось домой…
Зайдя в лифт (не бегать же в ТАКОМ костюме
пигалицей по лестницам), я прежде всего увидела
начищенные до блеска туфли - в них отражались
лампы, которыми был оснащён лифт. "Bonjoir. Le
primier?" - (лё примьер - ответила себе же, посмотрев
на кнопки).
- Доброе утро! И мне на первый, - ответил
знакомый голос. Я подняла глаза и увидела Толю. Он
был в лёгком белом свитере, и осматривал меня с
явным удивлением. Вместо вчерашней милой и
весёлой девочки перед ним стояла решительная
женщина с солидной папкой.
- Вы куда-то едете? - спросила я.
- Да, вниз, - его улыбка опять напомнила
мне забытого в невыносимой сегодняшней спешке
Владика. Я ответила тем же, но моя улыбка уж точно
была уставшей, могло показаться, что она была
лишь данью вежливости.
- Я еду…, - начал он. Зазвонил телефон. На
дисплее высветилось имя ненаглядного моего Ромы.
Я извинилась, представляя себе, что может
готовить этот звонок, а Толя закончил:
- ...завтракать.
- Алло! - сказала я (Маша, ну так же
нельзя! Где ты ходишь? Все ждут только тебя! Ну,
нормальные люди так не поступают…) - включи
субординацию! Ты подготовил свою часть отчёта?
(какую часть?) Сопроводительный сервис… Я не
поняла… Да, на сегодня. Да, 15 миллионов. Потому
что так сказал Марк. Для проекта это не мало и не
много. Это в самый раз. Рентабельность тоже надо
было просчитать. Вы как маленькие… Жди.
Я нажала "C" и посмотрела на Тайланова,
глубокомысленно подняв брови и изобразив на лице
именно то, что американцы называют объёмным
словом grin.
- Я чувствую себя виноватым, - начал он, -
поэтому… Да и не только поэтому я хочу
пригласить Вас куда-нибудь сегодня вечером.
- Я боюсь, что Элль… - начала было я (мы
уже подъезжали к вестибюлю).
- Ваша подруга будет находиться под
патронатом Андрея, - даже несколько резко ответил
он.
- Я посмотрю, как будет складываться
работа, - пообещала я, выходя из лифта. Он пошёл в
ресторан, а я, радуясь, что все наши уже на улице,
поспешила в машину. Не столько для успокоения
своих коллег, сколько из-за нетерпеливого
желания поделиться новой знаменательной
встречей с Подругой.
Садясь в машину, я извинилась за опоздание и
принялась отчитывать группу, не выполнившую свою
часть работы.
- Вас нельзя не контролировать!
- Так вот надо было контролировать, а не
гулять по гостинице с актёром Тайлановым, -
язвительно заметил Рома. Женская часть
коллектива с интересом посмотрела на меня, и
только мы с Эллиной - на Рому. Когда же это он
успел? Удивление перешло в веселье, когда я
вспомнила вчерашнюю нашу с ним встречу. Теперь
головоломка в Роминой голове сложилась - конечно
же, тогда, в лифте, я ехала на романтическое
свидание с Тайлановым! Ха, как всё просто!
Но на самом деле просто это не было, так как, в
отличие от Ромы, мою голову занимал предстоящий
отчёт, который я мечтала закончить, и поскорее. Не
секрет, что в мои чисто деловые мотивации
вкралась ещё одна, не очень деловая.
Мы поехали в офис, по дороге к которому я открыла
блокнот, и пасмурное утро огласил мой звонкий
смех. Единственной, сделанной мной заметкой
оказалось "Здравствуйте, меня зовут Мария
Петрусь".
Божией милостью, мы закончили работу неожиданно
рано, будто бы Тайланов сговорился с нашими
партнёрами, и те решили устроить нам почти
выходной. Примчавшись в номер, я сначала искала
ОРТ или Интер - хоть мельком увидеть
"Прогулку"!-, а потом, насмотревшись на лысых
дядек, переключила на привычную VIVA, одела костюм
для аэробики и занялась, собственно, тем, для чего
этот костюм был предназначен. В открытое окно
влетало пение птиц - вокруг гостиницы был разбит
небольшой таинственный парк. Я уже заканчивала,
делая последнее упражнение - мостик, - как в дверь
постучали. Это оказалась Эллина. Со словами "я
сейчас" я скрылась ненадолго в душе, а когда
вышла, мы расположились у окна и начали свой
неторопливый разговор. Моей подруге понравился
Каштанов, а я любовалась Толей, да и он не отрывал
вчера от меня глаз. Я уже молчу об активности
Каштанова, безусловно, выделившего мою подругу.
Но мы себе прекрасно отдавали отчёт в том, что
пройдёт неделя ухаживаний, долгих томных
взглядов, желаний и мыслей, которые так чётко
выписываются на мужском лице, - и мы… каждый
поедет домой, вернётся в ту жизнь, где Тайланов -
только на экранах. "Мой слишком добрый, а Толя -
слишком тонкий - ты понимаешь! - чтобы вот так
взять и прекратить отношения" - говорила
Подруга, даря минуты утешенья нам обеим. Да,
именно так всё и будет - твердила я себе. Впрочем,
эти мысли становились тише воды при вспоминании
о сегодняшней встрече с НИМ, с призраком Владика.
Или с Анатолием Тайлановым, очаровательным
мужчиной и просто хорошим человеком? Но в тот,
всего-навсего второй день нашего знакомства, я не
спешила задавать себе этот вопрос. Да и ответ на
него пока сформировывался в "Значит, я думаю
здесь о Владике. И это значит…".
- Это значит, что к тебе стучат, -
отметила Подруга.
Я открыла. Передо мной стоял Толя. Во ФРЕНЧЕ! У
меня закружилась голова, я даже почувствовала
что-то, похожее на голод… Передо мной стоял…
опять Владик.
- Добрый вечер! - сказал он, и в дверях
появился Каштанов. За моей спиной тут же выросла
Эллина.
- Мы зашли вместе сообщить вам, но
программы у нас разные, - продолжил Толя.
- Эллина, добрый вечер! Мы даём вам час
на сборы. Форма одежды - у Вас - Андрей обратился к
моей подруге - удобная, а у Вас - он повернулся ко
мне, - даже не знаю. как это выразить… Хм, пардон…
- Купальник, - спокойно произнёс Толя, -
мы едем в Аквапарк.
- Прямо день спорта какой-то! -
пробормотала я. Мы простились до поры, до времени.
Мы вышли из Аквапарка, садились в машину, и было
необыкновенно свежо.
- Оторванный день! - улыбнулась я.
- В смысле?
- В смысле: наконец я вырвалась из
привычного круга обычной жизни…
- Что уже обо мне говорить - Толя
посмотрел на меня и добавил, - у тебя голова
мокрая… Не холодно?
Я отрицательно повертела головой. Машина
тронулась. В салоне звучала ненавязчивая
классическая музыка… После Аквапарка Толю
потянуло на откровенности.
- Знаешь, будто бы я тебя давным-давно
знаю. Обычно я говорю красивые вещи, такие
типично литературные фразы… Кого-то играю…
("Что наша жизнь? Игра!" - запел тенор из
задней колонки) Вот-вот, правильно поёт человек. А
сейчас мне кажется, что ты видела, как я ем
пирожки с капустой - я их тоннами могу есть!
Видела, как я проигрываю племяннику в
бадминтон.… В общем, знаешь, что я нормальный
человек. Только меня знает больше людей, чем,
скажем, вот его (Толя указал на остановившего
рядом машину негра с массивными перстнями на
руках). Я думал, мне просто с тобой уютно… А
оказывается, это гораздо, гораздо больше…
- Кольцо! - я воскликнула, стала искать в
карманах - но его не было нигде…. Толя обернулся и
посмотрел глазами грустного дога:
- А в кармашке жилета ты смотрела? - и я,
не без труда отстегнув тугую кнопку, засунула два
пальца в нагрудный карман. Вздох облегчения
вместе с зелёным светом дал понять, что можно
ехать дальше.
- Ладно. Я много наговорил - смутился
Толя, - я вообще дико волнуюсь.
Наверное, я что-то ответила, но мыслями была
немного не с ним… Я надела кольцо с розовым
камнем со сложным названием. Украдкой я
погладила его скользкие, великолепно отточенные
грани.… Встретилась с Толиным взглядом в зеркале
заднего вида и подумала: "Знал бы ты, как похож
на Владика.… Знал бы Владик, он бы посмеялся над
нереальным своим возникновением в этой далёкой
стране, он бы знал, что не зря провёл столько
ночей за тончайшей ювелирной работой - лишь бы
успеть к моему отъезду…" Я почти не заметила,
как Толя припарковал машину и уже успел
вернуться из маркета с какими-то пакетами.
- Ты говорила, что любишь кешью…, - на его лице
просияла радостная детская улыбка.
Вечер, воздух, пропитанный запахом магнолий,
автобус в жёлтом свете круглых фонарей… Никто не
звал меня, не торопил. Даже, по-моему, из окон
машины на меня не смотрели: кто - из-за
деликатности, кто-то из-за безразличия или
усталости… Я мысленно сказала им всем спасибо.
Даже прошей мимо группе немцев - за то, что прошли
мимо и не узнали Тайланова, за то, что не
заглянули в мои полные слёз глаза… Вечность,
кажется, прошла, и всё же двигатель моего
автобуса завёлся - напомнил о том, что УЖЕ ПОРА.
Мне было просто тоскливо. Такая это была яркая,
незабываемая тоска, может быть, даже живописная.
Я уткнулась взглядом в Толин свитер, а с гудком
автобуса посмотрела в его глаза и сказала тихо,
почти шёпотом:
- Ну что, Толя, оставишь автограф?
- Я оставлю тебе себя.
Через некоторое время в театральной тусовке
появился новый персонаж - Маша Тайланова - в моём
лице. Хотя я как можно больше вечеров стремилась
проводить дома в уютных уголках нашей квартиры.
Часто к нам заходили Каштановы, и мы разбирали
последние события а-ля "из жизни бомонда". И,
конечно, спектакли, спектакли и спектакли без
конца.… Не было репетиции, которую я пропустила
бы без особо уважительной причины, до тех пор,
пока меня не выгнал режиссёр, проворчав Толе:
"Ты бы так перед полным залом волновался…"…
Утро на границе начиналось, как обычно, хмурым
стальным рассветом. Что-то читая (если бы
вспомнить, что происходило страницы три назад!),
таможенный служащий попивал горячий чай из
большой зелёной кружи. "Влад! А ну-ка зацени!"
- вошёл раскрасневшийся товарищ по работе, -
"Тут дамочка одна, с каким-то актёром едет, не
может декларацию на колечко заполнить. Говорит,
подарили. Ну и вопрос у кавалера возник: а
подарил-то кто?" "Ты колечко давать
собираешься?" - Влад отставил кружку, отложил
книгу и, лениво глядя на физиономию Василия,
протянул ладонь за объёктом декларации. "А, ну
да" Влад сжал ладонь, почувствовав холодный
камень, едва уловимо пахнущий духами, и, поднеся
под яркий свет настольной лампы, раскрыл кулак…
- …Так вот, она говорит: подарили лет
семь-восемь назад, мол, ты не волнуйся, что было -
то прошло… А вообще ты мне скажи: нормально?
Ездит с одним, а колечко другого не снимает. Да
кто их поймёт…
13.02.2002